Путь к цели - Страница 70

— Потому, болван, что нам никто не поверит, а пройдёт слух, что мы вместо службы нажираемся вина, и вообще — идиоты! — оборвал его другой стражник, мужчина лет сорока, с изборождённый глубокими складками лицом — командир дело говорит, парни! Молчим все! Ничего не видели, ничего не знаем. Не было никакого дракона. Всё. Пошли наше барахло собирать, а то капитан из жалованья вычтет, да ещё и выпорют.

— А дракон? — испуганно вытаращился рыжий

— Он улетел давно — хмуро ответил командир, вставая, и отряхивая с зада землю и травинки — и вообще — не было никакого дракона

Стражники побрели к реке, постоянно поглядывая на небо, а командир думал о том, как несправедлива жизнь — вот они уже, деньги, казалось, звенят в кармане, и тут… нет, несправедлива эта мерзкая жизнь.

— Вот что, сестрёнка, может ты и вправду кого-то другого изобразишь? Что-то мы с тобой нарисовались, слишком уж, а?

— А я не против. Даже забавно. А кого?

— Давай хорька? Существо мелкое, шустрое, и в кармане сидеть может. Засунул тебя в карман, и спи ты там.

— Должна со стыдом признаться, что я плохо представляю, как этот самый хорёк выглядит — смутилась Шанди — кошку-то я хорошо представляю, мне мама рассказывала и показывала, а вот хорька…

— Да нет проблем. Лови картинки… хммм… правда, я тоже плохо представляю его раскраску. Вот — коричневая, ага. Вот так. Нет… хрень какая-то… ты на какашку так похожа.

— Тьфу! Не хочу тогда быть хорьком! Чего ты из меня бегающую какашку делаешь? Может у меня и дурной характер, но не до такой же степени?! Или ты считаешь — до такой?

— Извини — я виноват. О! Придумал. Ты будешь хорёк-альбинос. Великолепно! Итак: нос розовый, глаза красные, а шерсть белая, как снег. Всё, отлично! Ух, ты и красотка!

Шанди и вправду была очень красива — белоснежная шерсть, глазки-бусинки. Её размер был поменьше, чем у кошки, так что она легко помещалась в кармане куртки, куда с удовольствием и забралась, приговаривая, что она достаточно сегодня носила Андрея, пусть теперь и он носит её.

Они приземлились в полукилометре от окраины деревни, где собирались дожидаться, когда к ним приедет фургон с Фёдором. Приземлялись аккуратно, подходя к точке касания очень низко, над деревьями, укрываясь за неровностями рельефа. Если в Славии они и нашумели по-полной, то тут надо было быть очень осторожными, если хотят в этой стране жить долгие годы. Честно говоря — Андрей не знал, куда бы он вообще делся, если бы его начали преследовать в обеих странах. Весь материк был занят двумя странами, и были ли страны где-то ещё — он не знал. И местные жители не знали. Они вообще очень мало интересовались тем, что не входит в круг их повседневных интересов. География не входила в их повседневные интересы.

Первым делом Андрей, после того, как приземлился, торжественно надел на шею серебряный крестик на шёлковом шнурке — хватит уже ходить нехристем, он теперь в стране, где верят в бога. По крайней мере, он на это надеялся…

Церковь стояла посреди деревни — с золочёными куполами, белыми стенами — нормальная, приятная на взгляд церковь, без всяких там перевёрнутых крестов и прочей гадости.

Андрей вошёл в храм, вдохнув привычный запах ладана, воска, старого дерева икон, и на душе стало спокойнее — всё-таки не совсем плохо в этом мире, раз церкви стоят, иконы висят, а священники служат Богу. Он постоял позади группы прихожан, слушающих проповедь настоятеля храма — там было что-то о терпении, о том, что надо встречать беды стоически, и что это Светлый Бог посылает им испытания, чтобы потом поместить в рай. У него всё время на подсознании звенел звонок какой-то неправильности. Нет, тут сатанизмом и не пахло, скорее наоборот — прихожане были готовы растерзать всех попавшихся под руку сатанистов, и тех, кто на них похож — так следовало из проповеди священника. Может это и прозвучало звоночком — вера это хорошо, но фанатизм — это не очень как-то… впрочем — решив не делать вывода по первым впечатлениям, он размашисто перекрестился в последний раз и вышел из церкви, в поисках гостиницы.

Первая встречная женщина указала ему на двухэтажное здание метрах в пятистах от церкви — здание с черепичной крышей, из которого валил густой сизый дым. Гостиницу сразу было видно — возле неё стояли несколько повозок запряжённых лошадьми — видимо только что прибыли в село. Андрей поспешил к постоялому двору — ему пришло в голову, что он может и не получить крышу над головой — уж больно большое скопление телег возле крыльца. И как в воду глядел: после того, как он заявил хозяину, что желает снять комнату, тот виновато развёл руками:

— Два больших каравана зашли, все комнаты забиты. Хочешь — спи на конюшне. Или поищи в селе — там иногда женщины сдают комнату тем, кому не досталось места у меня. Извини, парень, что так вышло. Приходи обедать-ужинать — местечко найдём. Сегодня хорошие медвежьи отбивные с клюквенным соусом, и пироги с олениной — пальчики оближешь.

С тем Андрей и вышел из гостиницы, заверив хозяина, что уж на ужин-то точно вернётся. Вернее — и на обед. До ужина ещё было далеко.

Он с раздражением посмотрел на орущих и бегающих вокруг повозок с товаром возниц, отобравших его законное место в гостинице, и побрёл обратно к церкви, решив отловить кого-то их прихожан и узнать, у кого можно снять комнату. Так-то он мог и на конюшне переночевать, да, но имея в поясе сотню золотых, и привыкнув спать в приличных условиях (он с грустью вспомнил кровать Олры и её саму), ему не хотелось скитаться по пыльным сеновалам и нюхать лошадиное дерьмо.