Путь к цели - Страница 61

Монах перевернул мертвеца и вытряс его из длинного красного плаща с капюшоном. Быстро надел плащ, оглянулся — стоило бы обыскать комнату — может деньги тут есть, в путешествии пригодятся — в дороге ничего не лишнее. Деньги лишними не бывают. Потом передумал — времени мало, надо уйти, пока никто не пришёл. Никто из его коллег. Иначе будет большой шум, а ведь ночью акция — нельзя поднимать шум. Ещё посмотрел вокруг, обошёл вокруг кровати, прикинул — ощупал матрас, приподнял его — ну да, под матрасом имеется полость, углубление. Подхватил труп исчадья, перетащил, накрыл матрасом, застелил одеялом — вроде как спутанные простыни, одеяла, и всё. Если кто-то заглянет — не сразу хватятся. Тем более, что сейчас адепт 'уйдёт'. Заметил на полу кровь — сморщился. Всё надо вытирать. Схватил полотенце, ещё одно — вытирал, пока не осталось ни капли. Полотенца спрятал под простыни. Есть. Теперь валить отсюда. Надвинул капюшон, запахнул — лица не видно, особенно если наклонить голову. Немного коротковат, но ничего, пойдёт. Выглянул в дверь — две женщины кладут подношение. Вышли. Больше никого. Быстро выскочил, прошёл к выходу и зашагал по улице. Прохожие шарахаются, как от чумы — исчадье, лучше его не трогать — убьёт, или проклятье напустит. Никто не смотрит в глаза. Не старается увидеть лицо. Главное — 'своих' не встретить, те живо заинтересуются — куда бежит коллега. Завернул за угол, бросился в кусты. Скинул хламиду, свернул, засунул под корень гнилой берёзы. По кустам прошёл вдоль базарного сквера, осмотрелся — вдали какие-то прохожие, но всё тихо. Получилось удачно — хотел исчадье утром грохнуть, после того, как разберётся с делами, а видишь, как получилось. Всё что бог не делает — всё к лучшему. И вправду так.

Зашагал к центру города, ловить извозчика. Теперь исчадье не скоро спохватятся — если только он не должен был вечером служить службу… чёрт! А ведь должен. У них же в двенадцать ночи служба! Ну и чего теперь? А ничего. Может проскочит, а может нет. Что теперь — целовать окровавленные богомерзкие деревяшки? Нет уж. Нет. Точка. Что вышло, то и вышло.

Извозчик за серебряник мчит в трактир. Привычная уже суета, хлопоты, сопящая на постели Шанди, развалившаяся поперёк кровати — пусть спит. Сегодня будет тяжёлая ночь.

Особняк — тёмный, но во дворе какое-то шевеление. Сторож ходит? Андрей замер в тени дерева и задумался — хозяин дома подонок, да, а слуги? Чем виноват этот сторож? Извечная проблема — 'ты виноват лишь тем, что хочется мне кушать'. Увы — если придётся убить — значит убить. Вариантов нет. А у него семья… а у него дети. Выругал себя — стареет, что ли? Раньше о таком не задумывался. Убивал, и всё. Теперь — семья, дети… того и гляди у самого семья заведётся — может потому и так расслабился? Выбросил лишние мысли из головы и сосредоточился на задаче: проникнуть в дом. Найти хозяина особняка. Уйти без шума.

Разделся, сложил вещи под дерево — крестик оставил дома, в трактире (Дома?! Ничего себе… мда. Дом…) Боялся, что придётся бросить вещи, потому и оставил.

Время идёт, уже за полночь — самое то для тайных операций. Уже разоспались, а до утра далеко. Помчался Зверем вокруг дома — не может быть, чтобы нигде нельзя было войти. Бесполезно. Забор метра четыре высотой, с острыми пиками наверху, но хуже всего — запах собак и топот лап по мостовой — они на ночь выпускают собак. Убить псов не сложно, а шум? Будет столько шума, что безболезненно не уйдёшь.

— Готовься. Заберёшься меня через пять минут возле дерева.

— Хорошо, я готова — голос Шанди спокоен.

Встал у дерева, приготовился — накрыла огромная тень, цепкие лапы схватили поперёк туловища (снова перекинулся в человека), потащило вверх.

— Балкон видишь? Туда давай.

Шанди, как громадная летучая мышь зависла над домом. Её крылья работали как у бабочки, она висела в воздухе — много, очень много тренировок, много усилий, но если медведя учить — на мотоцикле сможет ездить. Отпустила, Андрей спрыгнул на широкую площадку, опоясавшую фасад с улицы. Видимо, тут гуляли, дышали воздухом, переходили по этому балкону вон на ту площадку над садом — вероятно, завтракали или пили чай в виду фонтана (теперь затихшего). В голову лезет всякая ерунда — как они тут фонтан запитали, если нет двигателей? Ручные насосы? Может и так. Криво усмехнулся — надо же, о чём голова задумывается в самый ответственный момент.

Подошёл к двери, ведущей в дом — довольно мощная, но ничего особенно страшного — тихонько нажал… ещё… ещё… в господском доме точно не применяют здоровенные засовы, как у городских ворот. Запор лопнул, не выдержав напор человека, и дверь распахнулась, впустив осенний ветер в большой зал — видимо что-то вроде бального зала. Прикрыл дверь, как мог поставил на место запор, чтобы дверь сама не раскрывалась и не колыхала занавески — демаскируют. Хоть персонал дома и спит, но… на всякий случай.

Пол паркетный, натёртый, и… тёплый. Система труб под полом, отапливает. Приятно наступать босыми ногами. Коридор — длинный, просто длиннющий. Немного растерялся — где искать негодяя? Где он спит? Где спальня? Прошёл мимо ряда дверей… стоп! — отпрыгнул в нишу. Пост! Солдат стоит! Хммм… важный чин, командир дивизии — это тебе не простой дворянин. Поставили пост. А где ставят пост? У самого важного объекта. Где ночью самый важный объект?

Солдат с саблей, в полном вооружении — кинжал, кираса какая-то, шлем на голове — смешной, чем-то напоминает древние конкистадорские. Древние? Это Андрею древние — а тут в самый раз. Увы, солдат, ты оказался тут не в то время… медленные-медленные движения, как будто кошка подкрадывается к добыче. Встал в нише, закрытой занавесью, готовясь к броску и вдруг замер — шаги!