Путь к цели - Страница 15

— Что с тобой? С тобой всё в порядке?

— Норма. Понимаешь, у меня нос стал как у собаки… я запахи чую, как охотничий пёс… вот и получил заряд запахов по носу. Ничего страшного, привыкну. Дай мне стул, и молчи, не мешай.

Андрей осмотрел пациентов — над ними клубились сполохи чёрного и красного, охватывая их буквально со всех сторон.

Начать он решил с Насти, как с самой слабой. Протянув руки вперёд, Андрей коснулся ауры девочки и его пронзил удар боли, такой, что он не смог удержаться и скривил лицо. Потом выправился, и стал всасывать в себя чёрную энергию болезни. Аура светлела, красного становилась всё меньше, меньше, чёрное серело… и через пять минут на постели лежала розовая, вполне на вид здоровая девочка. Её нарывы исчезли, рассосавшись, и не оставили на теле даже следа. Настя спала, дыша ровно и глубоко.

Теперь настал черёд Алёны — тут болезнь зашла глубже, и монаху пришлось потрудиться больше. Он всосал в себя её болезнь минут за пятнадцать, не оставив в женщине ни следа от страшной чёрной смерти.

Фёдор стоял рядом, вцепившись в спинку стула и молчал, потом, когда всё было закончено, он молча обнял Андрея и уткнулся ему головой в грудь. Плечи его тряслись, а Андрей смущённо приговаривал:

— Ну, чего ты, всё кончилось, всё хорошо, перестань! Буди их — пусть прибираются, всю эту дрянь надо сжечь в печи, а комнату залить спиртом, вымыть всю, как есть — пол, стены, потолок. И дай-ка я на тебя погляжу — с тобой-то всё в порядке? Нормально. Здоров, как бык. Видать так проспиртовался, что болезнь тебя напугалась. Помоги мне — я что-то приустал… — Адрей тяжело встал, и у него в животе как будто что-то заболело. Он побледнел и побежал к выходу — только успел перешагнуть за порог, как его вырвало пирогами, которые он недавно ел. Фёдор с ужасом смотрел на него, и побледнев, сказал:

— Так начинается чума! Неужто же и ты заразился?! Тебя-то чем теперь лечить? Ты сам никак не можешь себя вылечить?

— Сейчас всё устроим — усмехнулся монах, и отойдя от опоганенного места, стал раздеваться, снимая одежду и обувь. Потом подал импульс, и быстро, в считанные секунды перекинулся в Зверя. Сделав несколько прыжков, он обернулся к ошеломлённому Фёдору, никогда не видевшему его в роли Зверя и помахал ему лапой, отчего тот ещё больше обалдел.

Неожиданно, в дверях показалась Настёна. Она спросонок тёрла кулачками глаза, и увидев Зверя радостно пропищала:

— Собачка! Пап, какая собачка хорошая! Ты купил собачку?!

— Доча, иди в дом, иди! — Фёдор быстро затолкал Настю в коридор и махнул Андрею рукой. Тот снова перекинулся в человека, и быстро оделся. Чувствовал он себя отлично, его не тошнило, а тело было наполнено энергией так, что хотелось бегать, скакать, кричать.

Андрей подавил порыв, и тут же сильно захотел есть — трансформация, есть трансформация, так просто не даётся. Он немного посидел на улице, на скамейке возле входа, и пошёл в дом, где уже полным ходом шла приборка — Алёна встала с постели, бегала в кухне, таская кадки, тряпки, воду. Увидев Андрея, она подбежала и обхватив его за шею, поцеловала:

— Наконец-то! Как ты вовремя! Почему-то ты всегда так вовремя, если бы не ты… не ревнуй, Федя, он мне дорог, как брат!

— Я знаю — усмехнулся Фёдор — эй, Настёнка, глянь, кто пришёл!

— Аааа! Дядя Андрей! Урааа! А где собачка? Это твоя там собачка была? Куда собачку дели? Пап, собачку!

— Нет собачки. Зато есть кошечка — глянь, какая славная! — Фёдор кивнул на входящую в дом Шанди, и Настёнка с визгом бросилась к драконихе.

— Осторожнее! — всполошился Андрей — это очень сердитая кошечка! Она может поцарапать!

— Глупец — сразу отреагировала Шанди — я младенцев не трогаю! Они всяко лучше вас, взрослых — чище вас и порядочнее. Впрочем — если она будет дёргать мой хвост — я её выпорю!

Шанди аккуратно отбила мягкой лапой руку Насти, тянущуюся к её драгоценному хвосту, и благосклонно дала погладить себя по голове. Потом легко вспрыгнула девочке на плечо, где и устроилась, как экзотический воротник, обернувшись вокруг шеи.

— Славная кошечка — Алёна восхищённо посмотрела на разлёгшуюся Шанди и заторопилась — мужчины, идите, разденьтесь! Одежду давайте сюда — я её всю выстираю. Как бы зараза не впиталась. Вообще — я бы выехала из этого дома, не зря дома сжигают после того, как в них заболевают чумой. Нет — мы вот как сейчас сделаем: кровати — во двор! Одеяла, подушки — на кровать! Раздевайтесь! Дочка — выйди, папка с дядей Андреем тут будут голыми задами сверкать, тебе пока рано на голых мужиков смотреть. Давай, давай отсюда, я сказал! Иди, кошечке покажи куколок, домик для них, поиграй с ней, а то ей скучно. Андрей — я видала голых мужиков, не сомневайся, так что можешь раздеваться — я на твою девственность не покушаюсь. Вынесли? Ага — одежду долой! Сейчас я вас Федины штаны принесу и рубахи. Только прежде — вымыться — сейчас корыто будет. Отмывайтесь хорошенько — это вам не что-то, это Чёрная Смерть! Я пока что комнату водкой ототру. Надо будет её ещё окурить — я потом куплю на базаре специальные коренья — есть такие для окуривания после болезней.

Андрей натянул чистые Фёдоровы штаны, надел рубаху и усмехнулся:

— Жена-то у тебя боевая стала. И куда делась та нерешительная, напуганная женщина, что мы встретили на дороге?

— У тебя что-то с памятью — усмехнулся Фёдор — она и тогда была бой-баба. Вспомни-ка, как она выступала на толпу односельчан и собиралась пойти в лес биться за Настёну с кикиморой? То-то… а говоришь — нерешительная. Она мне вина пить не даёт — я только бутылку в руки — она в драку! Знаешь, я забыл, когда уже и вина-то как следует пил. И ещё — ты знаешь, она ведь беременна…