Путь к цели - Страница 35

Теперь девочка была душой трактира, старалась помочь, чем могла, и только до сих пор её глаза страшно горели, когда видела еду, 'плохо лежащую'. Дирта старалась отщипнуть кусочек и украдкой сунуть в рот — ей казалось, что всё это кончится, и еды больше не хватит.

Андрею по этому случаю вспоминался рассказ Джека Лондона 'Любовь к жизни, где человек, брошенный, преданный своим другом, полз через тундру на Аляске, не позволяя себе умереть, и когда его всё-таки, совершенно случайно спасли, взяв на шхуну, он ходил с протянутой рукой и выпрашивал у матросов кусочки галет, хлеба, консервы, а потом прятал в матрас, раздувшийся от накопленных запасов. Он всё время ходил время на кухню и долго расспрашивал кока — хватит ли им продуктов, достаточны ли у них запасы еды. Психоз.

Что-то подобное было и у Дирты, и так же, как и у героя рассказа Джека Лондона, это скоро должно было пройти.

Андрей сладко потянулся и снова забылся в полудрёме, из которой его вырвал стук открывшейся двери.

— Андрей, вставай! Андрей! — голос Олры был тревожен, и монах тут же открыл глаза и сконцентрировал их на хмуром лице подруги.

— Что случилось? Ты чего такая хмурая?

— Там пришли… тебя требуют.

— Кто? — лицо Андрея окаменело, и он спрыгнул с кровати, схватил брюки и не спеша, но и не задерживаясь, натянул их на бёдра — по Халиду?

— Да. Сам Чёрный Абдул.

— Кто такой?

— Второй по значимости босс преступного мира столицы. Конкурент Хасса, которому я плачу за спокойствие. А может и равный ему. А может даже — выше Хасса статусом. Не знаю.

— А Хасс — чего? Обратилась к нему? Что говорит?

— Посылала Никата. Он сходил, вернулся, говорит — Хасс передал, что наши разборки с Халидом были разборками из-за бабы, то есть не по воровским канонам. Он вмешиваться не будет. Сами улаживайте.

— Когда уже Никат успел сбегать-то? И Абдул всё это время тут сидел?

— Нет. Он позже пришёл. С охраной — толпа уродов, каждый размером с Никата. До этого был посыльный, предупредил, что тот придёт, и зачем. Чтобы готовились.

— Так, так… — сказал Андрей, натягивая сапоги — значит у тебя ленивая 'крыша'… ясно.

— Что значит ленивая крыша? — не поняла Олра

— Это выражение такое. 'Крыша — те, кто 'кроет, прикрывает. То есть твой Хасс. А ленивая — они особо в твои дела не лезут, не вмешиваются, не пересчитывают твои доходы, довольствуясь определённой мздой, но и особо за тебя не впрягаются, если какие-то бандитские разборки. Главное, что тебя не трогают.

— Да, именно так и было — удивлённо подняла брови Олра — а выражение интересное — 'крыша'. Надо запомнить. Так что делать будем? Надо ведь идти к ним, в комнате не отсидеться. Что-то надо решать.

— И пойдём. Первое дело — надо выслушать то, что они скажут. Предъявлять будут мне, а не тебе, я постараюсь свести дело к счётам со мной. Возможно, мне придётся уехать.

— Я знала, что ты когда-то всё равно уедешь — грустно усмехнулась Олра, но не думала, что так быстро.

Она помолчала, глядя в окно, потом обернулась к Андрею и изменившимся голосом сказала:

— Знаешь, а у меня ведь задержка.

— Что значит задержка — недоумённо спросил Андрей, голова которого была занята совсем другими проблемами.

— То и значит. Похоже — залетела я. От тебя. Сын у тебя будет. Или дочь.

— И ты так спокойно об этом говоришь? — усмехнулся Андрей — ты же мечтала об этом, хотела этого. А что же тогда такой трагический тон?

— Мечтала. И сейчас мечтаю — улыбнулась женщина — но всё как-то… внезапно, что ли. Ты ворвался в мою жизнь, и всё стало меняться. Всё полетело кувырком — и вот — моя мечта, мой ребёнок — и тут навалилось какое-то дерьмо. Никогда не бывает, чтобы всё было абсолютно хорошо. Обязательно в противовес большому счастью — большая беда. Это как если бы в одном месте густо — другом пусто. Закон такой.

— Угу. Такой закон — рассеянно проговорил Андрей — всё будет нормально. Всё. Пошли, потом обсудим наши отношения.

Олра печально кивнула головой и вышла из комнаты. Андрей следом. Они заперли дверь, и пошли вниз, в обеденный зал.

В зале было тихо — случайных посетителей, извинившись, выпроводили, дверь в трактир закрыли, двери на кухню и на склады — тоже, там командовали кухарки, стараясь не заглядывать в обеденный зал и тихо, перебежками, перемещаясь по подсобкам. Грузчики тоже притихли — информация расходится быстро, и никому не хотелось привлечь внимание к себе во время таких 'мероприятий'.

В одном углу сидели Никат, рядом с возлежащей на столе Шанди, с ними — Дирта, притихнув, и испуганно наблюдая за происходящим.

В другом углу — десять человек, среди которых выделялся длинный, худой мужчина лет пятидесяти, с длинным, слегка крючковатым носом и карими, умными глазами. Он был похож на лавочника средней руки, и одет небогато, но добротно, в тёмных тонов куртку, штаны, короткие, мягкие сапоги.

Мужчина негромко беседовал с каким-то своим человеком, улыбаясь, и время от времени вставляя замечания, отчего тот бледнел, краснел, и начинал заикаться. Андрей уловил несколько последних слов, из которых явствовало, что этот человек проштрафился при сборе дани с рыночных торговцев, и ему предстояло возместить утерю круглой суммы из своего кармана, в тройном размере.

Олра спокойно подошла к группе мужчин, и негромко сказала:

— Абдул, ты хотел видеть моего мужчину? Вот он — она кивнула головой на Андрея, вставшего рядом. Говори, что ты хотел.

— Что я хотел? — усмехнулся мужчина и кивком отпустил сидящего перед ним человека. Тот отошёл в сторону и сел чуть поодаль, хватая ртом воздух, как будто ему его не хватало. Андрей взял это себе на заметку — Абдул реально наводил страх на своих людей. Что же тогда говорить о простых гражданах?