Путь к цели - Страница 109

109

Шли месяцы, но его всё не было и не было. Потом в дом зачастили гонцы от банка — они всё время требовали деньги, и ей пришлось расплачиваться драгоценностями. Ранее у них был управляющий, но он исчез, и с ним исчезла крупная сумма денег — после этого дела пошли совсем плохо. Магазины закрылись, и через короткое время, их забрали за долги

В конце концов, она так и осталась в полупустом доме, совсем одна. Бродила по пустым, гулким комнатам, выглядывала в окна, думая, что отец вот — вот приедет, а ночью запиралась на все замки и сидела дрожа, боясь, что кто-нибудь ворвётся, зная, что в доме кроме неё никого больше нет. Так проходил день за днём, день за днём, пустые, страшные и тоскливые дни Она всё время повторяла себе, что хуже уже быть не может, что хуже уже некуда и вот сейчас должен настать подъём и всё будет хорошо. Как она ошибалась…

Как-то раз к дому подкатил дорогой экипаж, со стоящими на заднике слугами в белых перчатках и кучером, одетым богаче, чем иной купец. Антана выглянула в окно — в калитку громко постучали, и она поспешила открыть нежданным визитёрам, в надежде ожидая, что пришли известия от её отца. Нет, это был не отец.

Он представился советником Карлосом — Антана ранее видела его на одном из приёмов, устраиваемых магистратом для богатых купцов. Отец в тот раз впервые вывел её в свет и она танцевала при свете хрустальных люстр. Советник тогда подошёл к её отцу — они знали друг друга. Когда Антану представили этому человеку, девушка не обратила на него ровно никакого внимания — да и кто он ей? Зачем он ей? Не красавец — небольшой, какой-то квадратный, похожий на куль с картошкой. Лицо круглое, с курносым носом. И торчащие, как лопухи уши.

Отец был подчёркнуто любезен с этим человеком и сказал, что это очень, очень могущественный советник Императора, и то что он, аристократ, снисходит до неродовитых купцов, есть его благоволение к ним, 'безродным'. Конечно, в словах отца были ирония и сарказм, но Антана не обратила ни на неё, ни на этого самого высокородного никакого внимания. Меньше, чем на пенёк в лесу. Однако, как оказалось, Карлос запомнил девушку. Совпадение, или нет, но именно после этой встречи у её отца начались проблемы. И вот, сегодня — советник стоит в их доме.

— Приветствую вас, госпожа Антана — Карлос слегка улыбнулся, испытующие глядя в лицо девушки

— И я вас приветствую — недоумевающие ответила Антана, и предложила — пройдём в дом? Но отца нет, он в отъезде по делам. У вас какое-то дело к нему?

— Нет. У меня дело к тебе. Мы можем поговорить и тут. Я слышал, у твоего отца проблемы? Насколько я вижу — дела у вас совсем плохи… — Карлос обвёл рукой пустой двор, на котором не было ни одного человека — слуги разбежались, да?

— И что за предложение? — нахмурилась девушка

— Твой отец никогда не вернётся — без обиняков начал советник — я слышал о том, что он погиб в славийской тюрьме. Ты красивая девушка, зачем тебе пропадать в этом пустом доме? Так вот — моё предложение таково: я предлагаю тебе стать моей любовницей. Я обеспечу тебя всем, чем надо, будешь жить так, как ты привыкла в доме отца. Я заплачу его долги. Но ты будешь моей наложницей…

Удар! Советник не успел договорить. Антана пылала яростью — её реакция была совершенно непроизвольной. На щеке Карлоса алело красное пятно — отпечаток маленькой ладони.

— Уходите, сейчас же! Негодяй! Пошёл вон отсюда!

— Наглая девка — усмехнулся Карлос — хочешь по-плохому? Думаешь — ты одна такая на белом свете? Ты сильно пожалеешь. Ещё никто не осмеливался напасть на меня без того, чтобы потом горько пожалеть.

Антана потом не раз вспоминала его слова. Она знала теперь наверняка — источник всех её бед этот коротышка с нелепыми ушами-лопухами.

Идти за помощью ей было некуда. Все те, кто раньше называл себя другом её отца, ещё много недель назад показали своё истинное отношение — они или холодно принимали девушку, говоря о том, что ничем не могут ей помочь, или вообще высылали слугу сказать, что их нет дома. Работать? А кем она могла работать — если только в трактире, правда что… гувернанткой её тоже бы не взяли.

Она просто всей кожей чувствовала, как вокруг неё возник пузырь вакуума — как вокруг прокажённой, или заболевшей чумой. Антана не была дурой, совсем нет — но отец отгородил её от мира настолько, насколько мог. Она судила о происходящем только по книгам, да рассказам отца. Подружек у неё не было, всё, что составляло её жизнь — огромная библиотека, которую купец составил за долгие годы. Она читала, мечтала и думала, думала…

Действительность оказалась гораздо прозаичнее и ужаснее. Никто не явился в последний момент, чтобы спасти девушку от подонка, запершего её в плавучем борделе. Не вернулся в последнюю минуту отец, как в добрых книгах, и не разогнал все беды мановением руки. Она, в общем-то, в глубине души знала, что тот скорее всего погиб, но так и не хотела в это поверить. Те сутки, что девушка провела в борделе были адом. Сутки боли, унижений, страданий и полного отсутствия надежды. Она мечтала умереть, но и этого сделать не могла. Последнее, что запомнила — обнажённого Юкара, стоящего перед ней с кнутом, и боль во всём теле, раздирающую, шипучую, такую, что из глаз непроизвольно лились слёзы и темнел рассудок.

Юкар требовал, чтобы она была совершенно покорна и выполняла всё, что он требует — все прихоти, самые ужасные и грязные. Он бил её за малейшее неповиновение, за дерзкие взгляды, за нежелание удовлетворять его всеми доступными методами. Он мог изнасиловать её множество раз, но хотел, чтобы она сама упрашивала его о насилии как о милости, и вдалбливал ей это в голову в прямом и переносном смысле. Юкар называл это 'обламывать необъезженную кобылицу'.

109